Кто придет меня убить? - Страница 96

Он оказался прав – Олег так и не вылез из своего укрытия. Саше доставляло большое удовольствие угадывать его мысли и действия. Он лучше, чем сам Олег, теперь знал, когда ему можно будет уехать.

Уехать и скрыться? Нет-нет, на такую глупость шанса ему не дано. Рано утром, после нескольких часов дремоты возле окна, выходящего на участок Димки (во время этого легкого полусна Саша все время следил за гаражом и потешался над Олегом), – рано утром хозяин сообщил ему, что погуляли достаточно, можно уезжать…

– Чудесно… – позевывая, ответил Саша. – Вот спасибо тебе! Моя благоверная ни за что не допрет, где я был.

– В конце концов, день не пропал зря, верно? – засмеялся хозяин. – Ты давай еще заезжай, если будет когда…

Они поклялись в дружбе, и Саша покинул участок.

Прошел к своей машине, которая всю ночь мирно простояла в конце улицы. Никто ее не украл, и Саша с содроганием подумал, что так везет только дуракам. Про машину он совсем забыл, забыл вообще обо всем, кроме этого приключения…

Он расположился за рулем, проследил, как с дачи соседа выезжает «Газель», и вскоре увидел то, что и ожидал увидеть – зеленый «вольво» как ошпаренный выскочил с соседнего участка и понесся прочь по улице. Саша припустил за ним, как только между ними оказалось достаточное расстояние.

Ну а того, что произошло дальше, он никак не мог предвидеть. «Моча ему в голову ударила, что ли? – ругался он, вспоминая эти события. – Так ведут себя одни придурки!» К придуркам он относил и самого себя. Незачем было держаться на хвосте у Олега, но уж очень хотелось его поддразнить, дать ему понять, что его видят, за ним наблюдают, чтобы он потом не подумал, что Саша блефует. И случилось ужасное…

…Как он потом доехал до дома – он не помнит.

Едва удерживал руль, от изумления колотилось сердце… Он совсем забыл про жену, и, когда она встала на пороге – руки в боки, склоненная на плечо голова, издевательская улыбка, все предвещает взрыв, он страшно удивился.

– Ну, как дела? – спросила Лена.

Он пожал плечами, отодвинул ее в сторону, прошел в спальню – в ту самую спальню, где они с Олесей играли в свои долгие игры… Лена шла следом, угрожающе улыбаясь. Улыбка всегда была у нее признаком дурного настроения, но эта… Готовилось что-то совершенно особенное. Он ожидал чего угодно, любых оскорблений, допросов с пристрастием, но только не тех слов, которые прозвучали в тишине.

– Я решила развестись с тобой, – сказала жена, – и обсуждать эту тему не будем.

Он сел на постель и даже не мог пошевелить ногой, чтобы снять ботинок. Уставился на нее, сомневаясь, правильно ли расслышал. А она продолжала:

– Мне надоело. Прости, милый, но мне все это надоело. Я стала тебя ненавидеть. Это предел!

Тут ее голос немного повысился, ему стало полегче. Уж лучше бы она кричала, только не эти рассчитанные фразы. "Всю ночь репетировала, – понял – Что?! – Он немного пришел в себя, ее крики могли зайти слишком далеко. – Ты хотя бы не ругайся при сыне! Тоже мне, невинная овечка!

– Свинья! – повторила Лена, тяжело дыша и водя глазами по кухне, словно в поисках тяжелого предмета. – Мало того, что ты спутался у меня под носом с этой девкой, ты еще и ребенка бьешь!

– Лена, ты делаешь только хуже, – предупредил он. – Он все слышит. То, что я его ударил… Словом он это заслужил. А вот твои крики…

Произошло нечто безобразное – они подрались Точнее, обменялись меткими ударами – только в эту минуту он понял, как глубока ее ненависть и его отвращение к ней. А внешне все так было пристойно все эти годы!

– Ну, это все, это все… – дрожащим голосом повторяла Лена, сидя в спальне, обхватив голову руками. – Больше я не вынесу… Надо развестись. Квартиру ты не получишь, даже не рассчитывай.

– Она мне не нужна, – ответил он, сидя на другом краю постели.

– Так я тебе и поверила! – пробормотала она, не поднимая головы. – Ты и женился только из-за квартиры, иначе так и жил бы в коммуналке… Человек искусства! Никогда не знал, как делаются деньги, как они достаются.

– Не говори чепухи, – возразил он. – Я хорошо зарабатываю. Ты так хочешь меня унизить, что говоришь глупости. Со мной считаются в моей области. У меня много клиентов. А ты всегда считала, что единственные полноценные люди – это менты и паспортистки!

– Нет, ничего мне не говори… – шептала она, мотая головой. – Я знаю, что ты будешь обвинять меня ты всегда обвинял меня.

– Это ты сама…

– Нет, перестань! – Она вдруг заплакала, плечи ее жалко задрожали – Перестань, перестань! Женился из-за квартиры, теперь все ясно.. Говорила мне мама! Все говорили! Я тебя сейчас же выпишу отсюда! Сразу же!

– Нет такого закона, – напомнил он. – Уж тебе ли не знать! Пока я тут прописан, ни одна живая душа меня не может выписать, даже если я с тобой разведусь!

– Живая душа не может, а мама все может.

– А, мама, – засмеялся он. Было ему одновременно горько и весело. Так ошибаться! Так обманывать себя долгие годы! Построить брак на таком болоте! – Ну давай, приплетай сюда маму! Сорок лет, а до сих пор за ее юбку держишься!

– А тебе сколько?! Сколько?! А все девчонок тискаешь! Да твоя хваленая Олеся спала с тобой только потому, что ты пропихнул ее на конкурс!

– Врешь! – вырвалось у него.

Она моментально подняла голову, посмотрела на него опухшими глазами и издевательски растянула губы в улыбке:

– Что именно я вру? Ты ее не пропихивал? Или ты с ней не спал?

– Все врешь, всегда врешь… – Он лег на постель, закрыл глаза. Ленка, смешная Ленка… Когда-то все началось с любви. Она носила красные джинсы-клеш в цветочек, сабо, длинные темные волосы полоскались где-то у пояса… Фигурка была потрясающая, глаза – всегда сощуренные в усмешке. А теперь возле них сеть подозрительных морщинок. Фигура все еще держится в пределах нормы, но какие усилия она прилагает для этого! А все, что дается такими усилиями, выглядит уже неестественно. И вся она стала такой неестественной, такой поношенной, такой злобной… Откуда это взялось? Кто виноват? Почему стал волчонком сын?