Кто придет меня убить? - Страница 9

Потом она сходила в магазин и впервые приготовила себе настоящий ужин. Готовила через силу и ела тоже через силу. Выпила бутылку пива – больше она ничего по могла себе позволить, хотя напилась бы с радостью.

Выкурила несколько сигарет, долго смотрела в окно.

Сентябрь выдался ровный и теплый, и она словно только сейчас заметила это. А все лето кануло в какую-то черную бездну, она не запомнила ни одного дня. Лиза вышла на балкон, постояла, обхватив себя за локти обеими руками. Она смотрела на черное небо, на цветные светящиеся окна множества домов, и теперь ей казалось, что каждое окно скрывает какую-то тайну. Люди пьют чай, едят, смотрят телевизор, говорят друг другу: «Я тебя люблю!», «Спокойной ночи!», «До завтра!». Мужчина курит и читает газету, женщина вяжет, ребенок делает уроки… Но кто-то из них только делает вид, что живет этой спокойной жизнью. Потому что есть шкаф и есть труп с пробитой головой. И вечер отравлен, и окно не просто светится в ночи, оно подает сигналы: «Спасите меня, я здесь!»

На кухне зазвонил телефон. «Это снова мама…» – подумала Лиза и торопливо зашагала туда.

– Да?

Но в трубке было молчание. Лиза стояла, слушала это молчание и как заведенная монотонно повторяла:

– Да? Да? Да?

Потом сказала:

– Перезвоните, – и положила трубку. Прошлась по кухне, выкурила сигарету, выпила остывшего кофе.

Но телефон так и не зазвонил.

Глава 2

Ей приснился сон – приснился уже под утро. Она принесла кофе в столовую – в той квартире, где жила с Олегом. В комнате не было никого, но Лиза все же вошла, улыбаясь, аккуратно поставила поднос перед пустым креслом, на столик поставила сахар, подвинула вазочку с печеньем… Отвернулась на миг, а когда снова посмотрела на кресло, там сидел он – мужчина с пробитой головой. Он сидел очень ровно, сложив руки на коленях, закрыв глаза, и что больше всего напугало Лизу – тоже улыбался – чуть-чуть, одними уголками губ. Неизвестно откуда в комнате появился Олег.

Он не смотрел на гостя, делал вид, что не замечает его, и сел в другое кресло… На Лизу он не обращал ни малейшего внимания. Потом появились женщина с девочкой, заговорили между собой так, словно никого больше не било в комнате. Лиза стояла как истукан, не зная, что ей делать, чувствуя себя такой чужой и лишней среди этих людей. Внезапно девочка посмотрела на нее и сделала ей знак глазами – посмотри в угол. Лиза посмотрела и увидела там мешок. Мешок срочно надо было вынести из комнаты, но так, чтобы никто не заметил. Лиза, пригнувшись, направилась в угол, ухватила мешок двумя руками, но он оказался неподъемным – она даже не сдвинула его с места.

«Я попалась, – поняла Лиза. – Теперь они скажут, что это я его убила». Она хотела оторвать руки от мешка, но не могла, пыталась его сдвинуть – не получается.

За спиной послышались шаги – кто-то шел к ней, как будто очень издалека, эхо его шагов отражалось от стен. Она снова дернула мешок, обливаясь холодным потом… Уже просыпаясь, на границе сна и яви, она увидела лицо Олега – он как будто хотел ей что-то сказать, но не успел. Лиза проснулась.

Ночь была прохладная, балкон оказался открытым – забыла вчера запереть, одеяло сползло на пол.

Видимо, она сбросила его во время кошмара, когда рванулась и проснулась… Лиза укрылась, повернулась на спину и полежала, глядя на низкий, неровно побеленный потолок. Потом также медленно, неторопливо оглядела несвежие зеленоватые обои, безвкусные занавески, не достающие до пола, разваленное кресло, которому место разве на даче, сервант, шкаф для одежды, маленький коврик на стене… Телевизора не было, и вообще комната выглядела не человеческим жильем, а помещением для случайно попавших сюда старых вещей. "И я тоже такая старая вещь, мне тут самое место, – подумала Лиза. – Андрюша правильно сделал, что привез меня сюда. С мамой я все равно не ужилась бы, а он не смог бы жить здесь…

Слишком общительный, слишком любит уют… Его девушка так и скачет перед ним, только что не кувыркается! Как ее зовут? Кажется, Маша. И влюблена как кошка. Все на свете влюблены, кроме меня.

Ну и, конечно, кроме Олега. Теперь я понимаю, что и меня он не любил. Он никого не любит!" Она закрыла глаза, вспомнила себя, вернувшись на три года назад…

Если бы кто-нибудь тогда сказал ей, что ее жизнь станет сплошным мучением, что она будет жить на жалкие подачки брата, экономить на сигаретах, ненавидеть свое отражение в зеркале, она бы просто рассмеялась.

В это невозможно было поверить. Такого не могло быть никогда. Лизе был двадцать один год. Да, как раз в июле ей исполнился двадцать один год, и тогда же Наташа пригласила ее в гости. Наташа была ее школьной подругой. Они не то чтобы горячо любили друг друга, но все же общались – делать ведь нечего! У Наташи были богатые родители – Лиза не спрашивала, откуда у них деньги, зато знала, куда они их тратят. Тратили родители исключительно на дочку. У Наташи через день появлялись новые туалеты – все такого вида, словно она собралась выйти на панель. Наташа даже дома густо красилась и носила туфли на высоченных каблуках. Правда, с ее ростом – метр пятьдесят два сантиметра – это мало ей помогало. Какой у нее был естественный цвет волос, все давно забыли – Наташа красилась под красное дерево, стриглась «в кружок», наклеивала два слоя накладных ресниц, каждое утро приводила в порядок свой ошеломляющий маникюр, вздыхала и начинала умирать со скуки. Работать ей, естественно, было не нужно. Учиться, как она считала, – бессмысленно. Она не отказалась бы иногда заходить в какую-нибудь очень элегантную фирму, производить там шок своими нарядами, общаться, пить кофе – но не больше. Она бы даже денег за это не требовала, но пока в ее услугах никто не нуждался.